Специалисты по лесному хозяйству
обвинили российские власти в намеренном разрушении системы охраны лесов
Специалисты
по лесному хозяйству обвинили российские власти в намеренном
разрушении системы охраны лесов, что и привело к аномальной
активности пожаров в густонаселенных зонах.
Лесной
кодекс погорел
Хотя лето
2010 года один за другим бьет температурные рекорды, лес
в Москве и Подмосковье горит не первый раз.
Но до недавенего времени пожарные службы справлялись со стихией
и не допускали последствий в таких масштабах. Теперь ситуация
изменилась. Научный руководитель Центра по проблемам экологии
и продуктивности лесов Александр Исаев видит причину в том, что
в России практически исчезли лесники, которые жили этой лесной жизнью –
своей работой. Выступая в среду на пресс-конференции в РИА «Новости» он отметил,
что лесники оперативно тушили небольшие источники пожаров – оставленные
костры, загоревшуюся траву. «Пожар должен быть потушен в момент его
возникновения, то есть в первый день. Если этого не удалось
сделать сразу – все, жди дождя. Локализовать и укротить разгоревшийся
огонь очень сложно, да и на машинах вглубь леса
не проберешься. Авиатехника тоже не идеальный вариант», – продолжает
Александр Исаев.
«Еще Павел I издал закон, который защищал леса от пожаров, —
напомнил Исаев. — Петр I рубил головы за порубку корабельной
рощи. А Лесной кодекс, принятый Владимиром Путиным, разом уволил более
60 тысяч лесников», — говорит руководитель Центра по проблемам
экологии и продуктивности лесов.
Лесной кодекс, о котором говорит Исаев, вступил
в силу в декабре 2006 года. И лето 2010 — фактически,
первая серьезная проверка действенности заложенных в нем схем
лесопользования. Предыдущие три летних сезона были намного более дождливыми.
И проверка эта показала, что территории, переданные в арендное
пользование, фактически остались без защиты. Ведь арендатор, несмотря
на подписанный договор, в первую очередь стремиться получить
материальную выгоду и построить бизнес на вырубке леса. Мелкий арендатор
вовсе не способен обеспечить пожарную безопасность. Даже территории,
переданные в ведение региональных властей, не защищены, так как
у местных управленцев нет ни времени, ни ресурсов для заботы
о лесе. «Раньше лесники имели право передавать дело в суд, добиваться
наказания для правонарушителей. Созданная Владимиром Путиным система
не имеет юрилических прав, а потому и не работает», —
резюмирует Александр Исаев. Именно поэтому пожары набирают большую
разрушительную мощь – выгорают не только леса,
но и населенные пункты.
Александр Исаев, проработавший более полувека в лесной
отрасли, говорит: «Если бы я придумывал специально, как подорвать
лесную мощь страны, я бы не додумался бы до тех актов,
процессов и организационных мероприятий, которые были у нас
в государстве совершены, чтобы развалить все до конца».
Торф сухой и мокрый
Пожары возникают не без участия человека. «Даже
торфяники не возгораются самостоятельно. Для любого костра нужна первая
искра», — говорит директор Института лесоведения РАН Андрей Сирин.
Первоисточниками энергии для пожара могут быть спички, окурки или солнечные
зайчики, например. Но все это исходит только от человека
– безалаберности и брошенного мусора.
Поэтому, в частности, самыми пожароопасными остаются
брошенные после перевода Шатурской ГРЭС на газ территории фрезерной добычи
торфа. Этот метод предполагает вырубку леса, осушение болот, просушку
и ворошение торфа прямо на полях добычи. Так как после 90−х годов
ХХ века темпы разработки торфяных месторождений уменьшились, то территории
высушенных торфяников оказались заброшенными. В Подмосковье, Владимирской
и Тверской областях общая площадь таких выработок достигает
40 000 га. Когда они использовались по назначению, добытчики,
естествено, вкладывались в противопожарную систему. Сейчас лунные
ландшафты с признаками былой человеческой деятельности (мусором) никому
не нужны. И никто не следит за пожарной безопасностью этих
районов.
Дым от торфяников особенно опасен. Дело в том, что
мох горит даже в условиях дефицита кислорода. Поэтому органические
вещества окисляются не до конечных продуктов (СО2 и Н2О) —
в воздух летят альдегиды, кислоты, угарный газ, наконец, который прочно
связывается с гемоглобином крови. Из-за чего, кстати, засто умирают люди,
которых уже спасли от пожара — кровь просто не поглощает кислород,
и человек задыхается.
Тем не менее, ученые не приемлют огульного
заливания торфяных разработок, на которое накануне правительство выделило
300 млн. рублей. Просто потому, что оно не поможет. Ведь
в жаркое лето может загореться верхний слой даже неосушенного болота:
«Чтобы предотвратить высыхание, болото консервирует само себя – верхний
слой просыхает, а влага остается внизу», — говорит Александр Сирин.
Поэтому «обезопасить торфяники – это не значит залить их водой.
Нужно сначала провести инвентаризацию, а потом либо восстановить ранее
высушенные болота, либо возобновить торфодобывающее производство», —
резюмирует Андрей Сирин.
Cлова лесовиков подтверждаются официальными данынми. В
частности, статистикой Рослесхоза. В России действительно
аномальное количество долговременных пожаров — больше 460 против
24 в прошлом году (данные на 11 августа). При этом общее
количество пожаров по России лишь на треть выше, чем в прошлом году,
а пройденная ими площадь — вообще вдвое меньше. Но это
тема уже для следующего материала.
12-08-2010
Алла
Солодова, Infox.ru